Ну, вот он и пришел - последний день Дороги. Утро было пасмурным, но вопреки прогнозам, без дождя. Поплутав немного меж трех окраинных домов Сантильяны, я взобралась на небольшой холм и оказалась в тупике - куда меня принесло - не понятно - и потому пришлось съезжать на пятой точке к видневшейся внизу асфальтовой дороге, у которой - ура! - я увидела желтую стрелку, указывающую направление движения. Жизнь показалась замечательной, а Дорога, петляющая от села к селу, была настолько живописной, что я не переставала восхищаться окрестными видами. В каждом селе была своя достопримечательность. В Сингюенсе (90 жителей) над купами зеленых крон высились две башни-близнеца церкви Сан Мартин 18 века - великолепного барочного с элементами колониального стиля. В селе Кобресес (600 жителей) я долго шла вдоль стен действующего монастыря цистерцианцев постройки начала 20 века в стиле неоготика. Это была середина этапа, я прошла 13 километров от Сантильяны и решила, что пришла пора подкрепиться. Выпив в кафе чашку кофе с молоком и съев кусок хлеба с джемом, проглотив таблетку Пенталгина, я почувствовала небывалый прилив сил. Ноги сами понесли меня по асфальту. Я довольно быстро догнала друзей "немцев", которым вчера смотрела в спины, и легко обогнала их. Я шла широким упругим шагом, и мне казалось, что ветер свистит у меня в ушах. Как будто в меня вселился дух Дороги, наполнив счастьем движения и радостью легкого шага. Казалось, что тело мое невесомо, а за спиной выросли крылышки.
- Ну что, у тебя ноги больше не болят? - спросил меня Андреас, когда я прошла мимо него, как мимо стоячего.
Целый час продолжалось мое блаженство. Я ушла далеко вперед и уверенность поселилась во мне, что да, я могу идти как все и даже быстрее, но потом подумала: "А зачем спешить! Эта дорога так прекрасна, зачем торопить время, не лучше ли пить напиток счастья маленькими глотками, растягивая удовольствие?" И я замедлила шаг, остановилась, сделала серию фотографий, дала обогнать себя немцам, потом пошла вдумчиво и неторопливо. Светило солнце, лицо обвевал легкий ветерок, вдали показался Бискайский залив, счастье томило душу, выливаясь блаженной улыбкой на лице.
Непостижимо быстро Дорога вошла в Комильяс, последний пункт моего путешествия. Комильяс был завершением пути, его великолепным завершением.
О Комильяс можно слагать оды, можно писать саги, можно рисовать полотна, а я постараюсь выразить все в нескольких словах.
С доисторических времен здесь жили люди. Они оставили на память о себе свои цветные рисунки в близлежащих пещерах. Кем они были, откуда пришли и чем занимались кроме росписи пещер, никто не знает, но культура их, судя по всему, была высока.
После них эту местность населяли племена кантабров. О Комильяс упоминали в своих описаниях Плиний и Птоломей. В те времена поселение было окружено крепостной стеной и охранялось грозной крепостью, от которой в настоящее время сохранился один фундамент.
Пришедшие римляне с большим энтузиазмом стали эксплуатировать природные богатства региона: они вырубали леса на горе Корона, добывали в шахтах железную, оловянную руду и цинк для своих имперских нужд.
Потом, повинуясь капризу Хроноса, римлян сменили берберы, их - вестготы, а за ними пришли арабы, каждый из которых привносил в жизнь местного населения частичку своей культуры.
Когда наступило время воинствующих монахов и сеньоров, берега Бискайского залива вновь ощетинились крепостями, но местное население получило свободу и связало свою жизнь с морскими походами и рыболовством. Одним из основных видов их жизнедеятельности стал китовый промысел.
Облик современного Комильяс сложился благодаря его уроженцу Антонио Лопес и Лопес, который в 14 лет эмигрировал на Кубу. На Кубе он подрос и занялся бизнесом, который оказался весьма успешным - продажей муки и продовольствия, возделыванием табака. Он же основал судоходную "Испанскую трансатлантическую компанию", которая была занята перевозками по всей Америке и связями с прочими континентами.
В конце 19 века Антонио Лопес и Лопес вернулся в Испанию, получил титул маркиза и стал другом испанского короля. Свой родной город Антонио решил сделать местом достойным королей. И у него это получилось.
К визиту королевской семьи в 1881 году он провел в город электричество (Комильяс стал первым электрифицированным поселением Испании), провел телефонную линию в свою резиденцию, пригласил для устройства садовых и парковых декораций лучших каталонских архитекторов, в том числе тогда еще малоизвестного Гауди.
Сейчас в небольшом городке кроме исторических памятников благодаря деньгам Антонио Лопес и Лопес сосредоточены величайшие шедевры архитектурной мысли эпохи модернизма.
Это "Каприз" Антонио Гауди, дом созданный воображением великого каталонца для не менее состоятельного шурина маркиза Максиме Диаса де Кихане.
В небольшой по размеру загородной резиденции Гауди применил приемы и элементы, которые впоследствии стали знаковыми для архитектора и были использованы в его последующих творениях. В качестве декоративного элемента для "Каприза" Гауди взял керамический цветок подсолничника и украсил ими стены дома и башни.
"Каприз" стоит рядом с дворцом Собрельяно.
Дворец Собрельяно был создан по проекту каталонского архитектора Мартореля, у которого ранее учился Гауди, в смешанном стиле, характерном для эпохи каталонского модернизма. Декоративные элементы дворца - это симбиоз венецианского палацио с замковой шотландской архитектурой и узорочья мудЕхар в стиле неоготики. Кто не видел - пусть завидует!
По проектам еще одного великого архитектора Каталонии Доменек и Монтанера была проведена реставрация кладбища, были построены величественные мавзолеи, великолепные входные ворота. Над стенами древнего кладбища парит скульптура, созданная Джозепом Льимона, Всесокрушающий Ангел, который стал одним из символов Комильяса.
Еще один архитектурный шедевр города - поразительный ансамбль Католического университета (Universidad Pontificia), созданный по проекту того же архитектора. Здание университета, построенное в стиле Неомудехар, стоит на вершине холма и видно со всех уголков города.
При виде всего этого великолепия у меня разбежались глаза. Полдня я гуляла по Комильясу, отдавая дань его шедеврам.
В эту ночь я решила остановиться в пансионе, чтобы иметь возможность без помех выспаться и не ограничивать себя ни в чем.
По совету девушки из центра информации я пришла в один из домашних пансионов. Ворота были открыты, и я попала в цветущий двор старинного здания. За домом был разбит сад, цветочные клумбы и декоративный водоем с золотыми рыбками. Вокруг деревьев разрослась успевшая созреть земляника. В разных концах сада были видны кусты редких для Испании малины, крыжовника, красной смородины, голубики. Теплом и уютом веяло от каждого уголка этого сада. Я успела рассмотреть почти все, потому что на мои настойчивые звонки в дверь никто не отвечал. Вскоре тропливым шагом во двор вошла худощавая женщина лет 70. Она ввела меня в прохладный дом, показала мою комнату с красивым видом на город. Потом, вопросительно посмотрев на меня, спросила: "я беру 20 евро за ночь, для тебя это дорого?". Ее звали Эльмира. Мы с ней сразу нашли общий язык - поговорили о саде, о цветах и о смородине. Живет она одна, но за садом ей помогает ухаживать сестра.
- А мне ведь немало лет! Семьи своей у меня никогда не было и я рада, что это так. Я, не угождая никому, могу делать то, что мне нравится - днем вожусь в саду, а вечером сажусь за шитье. Я занимаюсь лоскутным шитьем. Она дала мне ворох цветных тряпок, и я сделала три куклы, одну из которых, вепсскую, подарила ей на память. Увидев грудастую куклу, она долго смеялась:
- О, я знаю, почему ты ее сделала для меня - чтобы я была такой же здоровой и крепкой, какой выглядит эта кукла.
Двух остальных кукол - свадебную и лошадку я понесла в альберге, чтобы подарить Пабло и Хану. Я знала, что Пабло очень скучает по своей невесте и каждый день находит и подписывает какую-нибудь памятную вещичку - красивый камушек, раковину, кусочек дерева или коры. А Хану лошадка понадобится, когда он устанет в дороге.
Знакомая компания была в альберге, расположенном в старинном здании, которое построили жители квартала для паломников. Прощание наше было коротким, но трогательным.
Следующим утром я села на автобус, который отвез меня в аэропорт города Сантандера.
15. Тем, кто идет по дороге
Пилигримы, странники, калики перехожие - испокон века рождались люди, которых Лев Гумилев назвал пассионариями - они живут в движении, меняясь сами и меняя мир вокруг себя. Это те ручейки, которые приносят свежую воду в стоячее озеро, связывая части мира между собой. Кто их гонит от порога родного дома и что они хотят найти в чужом краю, наверное, они и сами того не понимают. О них слагались баллады и сказания, и сами они спели немало песен и рассказали легенд, сидя у дорожного костра или у чужого порога. Наверное, благодаря им мы находим похожие сюжеты в мифах разных народов мира.
Что может человек взять с собой в дорогу? - то, что можно легко унести. Только в движении можно осознать истину о том, каков ты есть и что нужно тебе на самом деле.
На последнем этапе мне навстречу попался непрезентабельного вида человек, толкающий перед собой телегу, набитую барахлом. Он шел, натужено преодолевая подъем.
- Куда идешь? - спросила я его.
- В Париж - ответил он, явно радуясь короткой передышке, и опять пошел, толкая телегу впереди себя.
Этот человек показался мне знаковой фигурой на пути, антиангелом, извратившем понятие мечты о невиданном и образ странствующего рыцаря.
Какова была бы мечта о коралловых островах, если бы туда нужно было бы везти на себе вагон с грузом нажитого имущества? Каков бы был благородный рыцарь, несущий с собой все добро, собранное за годы жизни?
Путешествующий должен быть свободен не только от мира материального, но и чист помыслами. Его движущая сила порыв и вдохновение. Тогда только он достигнет волшебной страны торжества духа, и все силы мира станут помогать ему в этом.
Мудрость мира состоит в том, что у человека есть выбор - отправиться в путь или остаться у порога своего дома. Главное, чтобы между теми, кто ушел и теми, кто остался, не прерывалась связующая нить. Чтобы рассказы путешественников ложились в благодатную почву внимания и интереса и пробуждали желание узнать новое и доселе невиданное.
Где бы мы не родились, в какой бы среде мы не выросли, все, кто встал на Дорогу, одной крови. И это здорово!