Аннотация: Холокост нельзя забыть самим и не дать забыть другим.Геноцид, Холокост и каннибализм несовместимы с современной цивилизацией.
365. "Горизонт", 18/ 463, 9 мая 2008
Гетто Жмеринки в памяти Софы Вейсих...
Генеральная Ассамблея ООН, 60-я сессия, Решение "Память о Холокосте",
1 ноября 2005 г.:
"п.3. Отвергает любое отрицание Холокоста - будь то полное или частичное - как исторического события".
...Газеты, фильмы, интернет, лекции для студентов школ и университетов - везде можно встретить отрицание или замалчивание Холокоста. Мусульмане, "российские патриоты", представители "европейской цивилизации", даже попадаются идиоты-евреи, - все хором утверждают одно - Холокоста не было, евреи всё выдумали, евреи непомерно раздули цифры погибших, гетто на самом деле были просто трудовыми лагерями, концентрационные лагеря смерти на самом деле были просто лагерями отдыха и т.д. и т.п. И если там "кто-то умирал", так разве и в мирной жизни люди не умирают? К сожалению, этот продуманный и целенаправленный бред насаждается в сознание молодого поколения, не знающего исторической действительности.
Послушаем свидетелей, они еще живы, а, значит, суд над нацизмом (фашизмом, исламизмом) продолжается...
Я встретился с Софой (Саррой Исааковной) Вейсих (в девичестве - Флейшман). С июля 1941 года по 20 марта 1944 года она провела в гетто, в г. Жмеринке Винницкой области (Украина). Для всех, у кого уши не заткнуты ватой и осталась хоть капля совести - послушайте её рассказ. В этой же статье я приведу воспоминания еще нескольких узников того же гетто. Читатель, пожалуйста, наберитесь терпения и прочтите всё это до конца: это показания свидетелей. СВИДЕТЕЛЕЙ! Ведь ни один из переживших Холокост и гетто, никогда не заявлял, что ему там было как в доме отдыха! Они только плакали, теряли годы жизни и здоровье. И надеялись только на одно - весь этот ужас, сотворенный фашистскими нелюдями, НИКОГДА больше не повторится!
Итак, свидетельствуют узники гетто г. Жмеринки (одного из сотен и сотен,
созданных фашистами на территории бывшего СССР в годы 2-й Мировой войны 1941-1945 гг), люди, пережившие кошмар гетто и оставшиеся жить, чтобы донести ПРАВДУ до цивилизованного человечества! И дай Б-г этому человечеству уши и Совесть...
Софа (Сарра) Вейсих (Флейшман): "То, что было, даже страшно вспоминать. Тем, кто всё это не пережил, проще всего говорить, что всего этого не было. Я родилась и жила в г. Жмеринке. Это - Украина, Винницкая область. 22 июня 1941 года началась война. Мне было 12 лет. К нам в город немцы пришли очень быстро, примерно в середине июля. Сразу же появились, как из под земли, полицейские со своими повязками со свастикой. Они начали бегать по квартирам: "Собирайтесь, жиды, вас будут расстреливать!".
Немцы сразу начали создавать гетто. Евреев выселяли из их домов и квартир и сгоняли в один из райнов города, где и разместилось гетто. Оставленные дома тут же заселили украинцы. Им же досталось и оставленное евреями имущество.
Когда советские войска покидали город, мы пытались эвакуироваться. Папа нас (маму и меня, а брат уже был на фронте) даже смог посадить в теплушку эшелона.
Всю ночь наш эшелон куда-то ехал, а утром мы увидели, что стоим на ... нашей же станции. Поезд всю ночь просто маневрировал по путям. Мама моя была тяжело больной, и нас утром высадили из вагона. Так мы и попали потом в гетто.
Народу в гетто было много, думаю, больше тысячи евреев. Это были в основном старики, женщины, дети. В наше гетто бежали многие еще из окрестных маленьких местечек, где немцы просто расстреливали всех евреев. Было много женщин с детьми, которые приехали еще до начала войны из больших городов в наши места на лето на отдых
В нашем гетто немцы сразу же начали расстреливать людей, пошли грабежи. Гетто огородили колючей проволокой, выход из ограждения грозил расстрелом. Охрана - немцы и полицаи. Напротив гетто была немецкая комендатура. Если люди видели, что возле нее собираются немцы, уже знали, будет облава или грабежи. Мы прятались. Людей начали гонять на работу. Ловили молодежь.
Полицаи, местные жители, зверствовали. Были среди них и евреи, не знаю, сами ли они шли в полицию, чтобы выжить, или их заставляли. Один из полицейских, который до войны часто бывал в нашем доме, ел за нашим столом, дружил с моим братом, однажды моей больной маме сказал - "Почему ты, тетя Роза, не работаешь? Не можешь? Покажи свои рученьки!". Мама показала свои ладони, а он хлестнул по ним плеткой... Я плакала и только его проклинала, а он смеялся... Ой, всё это вспоминать ...
Руководил нашим гетто еврей из Румынии (Бессарабии), доктор Гершман. У нас в гетто прятались евреи, сбежавшие из соседнего местечка Браилова, где немцы проводили массовые расстрелы. Наш город перешел под власть румынских войск, а румыны относились к нам не так жестоко. Избивали, издевались, но не убивали. У нас пряталась родственница мамы с двумя девочками, они приехали к нам на лето из Ленинграда. Помню только их имена: Жанночка 5-ти лет и Мариночка 3-лет. Немцы требовали выдачи всех беглецов из Браилова. А Гершман этот сказал - не вернем браиловских, нас всех расстреляют.
Кончилось тем, что их всех собрали и вывезли немцы, а потом всех расстреляли. Одна из этих девочек осталась у нас, но так плакала "хочу к маме", что я ее отвела туда. Конечно, ее тоже убили. До сих пор не могу забыть это - получается, я своими руками отвела ее на смерть. Мне было тогда 12 лет, что я могла понимать тогда? (А мы разве сейчас больше понимаем? За что? Почему? В Израиле опять убивают! И сколько уже лет... А мир молчит... Д.Г.).
Между прочим, когда браиловцев гнали через мост, бывшие среди них ребята напали на охрану, разоружили их, кто-то из них убежал в лес, кто-то прыгал в речку. Говорили, что тогда около пятнадцати ребят спаслись, убежали. А куда им было бежать? Некоторые вернулись в наше гетто, их опять выловили и убили. Такие мальчики были хорошие... Если бы всё это видели те "отрицатели"...
Вели людей на расстрел, какие красивые женщины и мужчины были, дети на руках. При мне немец взял трехлетнего ребенка и ударил его головой о дерево. Мать его кричала в истерике. А немцы вокруг стояли и смеялись. Таких ужасов я насмотрелась хорошо...
У нас были румыны. Потому мы и остались живы. Но немцы тоже были. Они гоняли ежедневно взрослых на работу. Среди возвращавшихся часто кого-то уже не было. Немцы не церемонились. Нас, детей, тоже гоняли. Мы всё время перебирали овощи, картошку для немцев, мыли полы у них, нам находили еще какие-то работы. Иногда нам давали морковку или капусту. Вообще нас, детей, в гетто взрослые старались прятать от охраны. Помню, был у нас резник, он нас учил еврейскому языку. Был один парень, который нам много рассказывал о географии. Видимо, старались, чтобы мы поменьше на улицу выходили и лишний раз на глаза полицаям не попадались. Ведь всякое случалось...
Питались, конечно, плохо. Вещи меняли на продукты. Был один украинец Володя (он дружил с папой), он иногда передавал нам хлеб или продукты. Моего папы в гетто не было. Однажды мой дядя вечером меня вывел из гетто (он работал в мастерской и имел пропуск) и привел к этому Володе. Тот усадил меня на печи со своими тремя детьми. Я у него пряталась так три дня, и все время плакала, хотела быть с мамой, что бы ни случилось. Меня вернули назад. Но и позже мы прятались у него в случае опасности. Говорили, что комендант, румын, с Гершманом еще в Румынии учились вместе. И он Гершмана предупреждал, если немцы готовили облаву. Тогда мы прятались.
Как доказать тем, кто не верит, что гетто было? Не знаю. Мы были, мы это пережили. Мамину родственницу, которая на лодке с двумя девочками пыталась убежать от расстрела, немцы достали на реке. Они утонули... Немцы в нашем гетто грабили, ловили девушек, не раз врывались пьяными в дома. Однажды у нас появились "гитлерюгенд", молодые бандиты в черной форме. Двое из них вечером погнались за мной. Не знаю, как, но я перепрыгнула заграждение и залегла в ботве.
Они бегали, искали меня, но не могли и подумать, что я осмелилась и смогла выскочить за колючее ограждение. Всю ночь я лежала в той ботве, слышала, как меня тетя и дядя искали и звали. А я как онемела от испуга. Только утром домой пришла.
Когда пришли советские войска (20 марта 1944 г.), мы сидели в подвале одного дома. Сверху была конюшня, там были лошади, на полу лежала солома. Нас было тогда человек сорок. Сидели мы, точно сейчас не помню, но, как минимум дней десять. Почему прятались? Немцы перед уходом собирались расстрелять гетто, не успели. Когда пришли наши, мы долго боялись выйти, пока наш "разведчик", Володя, который единственный знал, где мы все прятались, не вернулся и не сказал, что солдаты какие-то непонятные, с погонами, но говорят по-русски.
Немцев прогнали. Но они вскоре напомнили о себе - начались бомбежки. В нашу квартиру попала бомба. Мы еле успели с мамой выбежать. Потом вернулся папа, он был на трудфронте и считал, что мы тоже где-то в эвакуации. Тяжело все это вспоминать. В мои юные годы что я видела хорошего? В 1995 г. мы с мужем Семёном приехали в США. Здесь наши дети, внучки, правнуки. Но страшная и тяжелая память о гетто всегда в моей памяти. Это забыть невозможно..."
Вот такой печальный рассказ мне поведала Софа Вейсих. Я попытался на интернете найти что-нибудь о гетто в Жмеринке. Софа сказала мне, что в Израиле даже издана большая книга об этом. Я хочу привести несколько отрывков из того, что я вычитал на интернете. Это - тоже показания узников гетто:
Земельштерн-Гриншпун Бетя (узница Жмеринского гетто) (из статьи С.Золотарева на интернете,(//www.kaskad.com/article) :
"17 июля 1941 г. жителей Жмеринки разбудил шум мотоциклов. В город ворвались немцы. Через неделю в Жмеринке было создано гетто. Туда согнали не только евреев города, но и пригнанных евреев из Бессарабии и Буковины. Жизнь в гетто с каждым днём становилась безнадёжней. Пьяные немцы врывались в еврейские дома, грабили, насиловали, убивали (В современной печати, особенно в Германии и России, стало модным писать и расписывать, как советские солдаты, войдя в Германию, насиловали бедных немецких женщин. О том, чем занимались тысячи и тысячи немцев на захваченной территории бывшего Союза, молчат те писаки. Что-то я не слышал и о "Бабьем Яре" или "Минской Яме" на территории Германии... Д.Г.).
Голод гнал людей за продуктами. Выйти за пределы гетто запрещалось. Один мужчина многодетной семьи пытался достать продукты и вышел за пределы гетто. Подошедший к нему офицер в упор застрелил его. Каждое утро под конвоем нас отправляли на работы. Я работала на станции. С группой девушек убирала навоз из вагонов, где содержались лошади. Охранники издевались над нами. Одну девушку пытались изнасиловать. Она яростно сопротивлялась, и её убили.
В Браилове, в восьми километрах от нашего города, фашисты создали лагерь, где содержались обречённые на смерть евреи. Их использовали на каторжных работах. Ослабевших людей пристреливали на месте. Трупы заваливали камнями. Некоторым узникам удалось бежать в Жмеринку. Они прятались в гетто. К 1943 г. их собралось около 275 человек. Немцы узнали и возвратили их в лагерь. Там, у вырытой ямы, всех их расстреляли. Только троим, ночью, удалось выбраться из ямы и спастись. 20 марта советские войска освободили Жмеринку. Я выдержала это испытание. Всё это было. И я тому свидетель!"
Борис Мазелис, узник гетто ( //www.westeast.us/comment/reply/395):
"Часть территории Украины между Южным Бугом и Днестром, включая некоторые районы Одесской и Винницкой областей, были переданы немцами под управление румынам. Жмеринка оказалась в их зоне, а румыны вели себя немного лояльнее немцев. Вот почему взрослые приняли решение пробираться в Жмеринское гетто. Для этого необходимо было знать безопасные тропы, нужен был надёжный проводник. Таким проводником была Геня Бондарчук. Она много раз выполняла свою благородную, очень опасную миссию, выведя из Литинского гетто многих евреев, в том числе и нашу семью - 7 человек. Переходы проводились в обход населённых пунктов, шли ночами, а днём прятались в лесу. Мы пробирались трое суток, проходя за сутки не более 25 км. К Жмеринке подошли ранним утром в базарный день, смешавшись с толпой крестьян, направлявшихся на базар в город. Мы знали, что в это время румынские солдаты, охранявшие мост, обычно находились на мельнице у моста, чем и воспользовались, сведя риск к относительному минимуму.
Жмеринское гетто размещалось на нескольких улицах, обнесенных колючей проволокой, а в здании напротив входа располагалась румынская жандармерия. В гетто была своя администрация, которую возглавлял румынский еврей по кличке "доктор". (После войны его судили за сотрудничество с гитлеровцами). Он осуществлял контакты с властями и руководил людьми, следившими за порядком, выполнением заданий управы и румынского командования. Для того, чтобы остаться в Жмеринском гетто, людям, до него добравшимся, необходимо было иметь покровительство коренных жителей. Естественно, что большинство прибывших родственников там не имело, их отправляли в другие места на территории румынской оккупационной зоны. Тем не менее, многие несчастные попадали в лапы немцев, где их ждало только одно - уничтожение.
У моего отца в Жмеринке были родственники Флейманы, так что мы были спасены. Они же познакомили отца с местным жителем, не евреем, жившим вне гетто и имевшим обувную мастерскую. Тот взял отца на работу, при этом добился у властей пропуска и разрешения на работу вне территории гетто. Скромная зарплата позволила как-то удовлетворять самые минимальные потребности в еде, хотя жили мы, конечно, впроголодь. Все взрослые члены нашей семьи привлекались на работы на железнодорожной станции, убирали улицы, работали на каких - то производствах.
С приходом 1944 г. появились и новые тревоги. Наступала Красная Армия. Все боялись, что немцы перед уходом уничтожат жителей гетто. Несколько раз хозяин мастерской позволял нашей семье многодневно жить в его доме. Наконец, 20 марта 1944 года мы увидели красноармейцев в Жмеринке".
Игорь Деснер (Винница). ("Народ мой" 7,.2004, //www.jew.spb.ru/ami/A323/ ).
"Отец Герш Фишелевич на фронте. Беллочка и ее старший братик с мамой в гетто в Жмеринке. Всех евреев согнали в гетто. Помещений не хватало. Жили в развалинах типографии. Спали четверо на одной кровати - мама, братик, Беллочка и молодая одинокая девушка из Молдовы - Манечка. Вши, грязь, болезни. Каждый пригодный для жилья угол набит людьми. Из немецкой зоны оккупации евреи тайными тропами пробирались в Жмеринское гетто, островок жизни, страшной жизни, но жизни. Жизни на грани смерти, на границе между румынской зоной и немецкой зоной оккупации.
А на той, немецкой, стороне шли сплошные зачистки. Земля Подольская щедро напоена еврейской кровью. Вот ров Пиковский, где лежат мои родные, вот, совсем рядом со Жмеринкой, Браиловские рвы, вот рвы Немирова, Печоры, Хмельника. А сколько мест осталось, где лежат евреи и никто не знает, где. Просто расстреляли в чистом поле, на опушке, в овраге и никто не видел, никто не спасся, никто не знает, где кости лежат.
Руководитель юденрата доктор Гершман старался спасти жизнь евреев, "своих" евреев, даже ценой жизни евреев из других мест. Ночью пьяные оккупанты со своими девками врывались в гетто и развлекались, терроризируя евреев. А утром еврейская полиция палками гонит на работу по расчистке железнодорожных путей. Да, была в гетто еврейская полиция.
Не все соглашались на такую "работу". Мойшу Мойхера били шомполами, но он не согласился работать в полиции. Еврея Очаковского кинули в подвал и держали там без еды и пищи, пока он не умер. Евреев строем водили на работу мимо этого подвала. Крики, мольбы и вой умирающего еврея в течение нескольких дней должны были "вдохновить" других евреев на "ударный" труд. Появился без желтой звезды - шомпола всем, без разбору, девушкам, старикам.
Однажды утром, когда мама была уже на работе, дети проснулись и начали просить соседку по кровати: "Манечка, есть хотим". А она молчит. Голодные дети ревут, плачут, пока не прибежала соседка и не сказала детям, что Манечка умерла".
(Люди, кто помнит эту девушку по имени Манечка, ушедшей без следа из этой жизни? Музей Яд Вашем ждет. Ведь, кроме имени, у нее была фамилия, год и место рождения. У нее были предки, прожившие на Земле 4 тысячи лет. И нет ее теперь на полках Памяти Яд Вашема! О, Боже, зачем же ты позволил ей родиться? Д.Г.)
"Когда еврейские семьи после освобождения начали возвращаться в свои дома, они столкнулись с враждебным отношением нееврейского населения. Многие местные за годы оккупации привыкли к мысли, что евреи никогда не вернутся из гетто, не потребуют свое имущество. Они с большой неохотой освобождали квартиры, отказывались возвращать вещи.
Помню, мама рассказывала, с каким трудом нашей семье удалось вернуться в свою квартиру, в каком ужасном состоянии вернули нам квартиру люди, прожившие в нашей квартире всю войну. Среди евреев появилось опасение, что Катастрофа может повториться.
Мальчик из гетто. (В. Познанский, //www.lechaim.ru/ARCHIV/130/getto.htm):
...Вскоре узников погрузили в товарные вагоны и повезли в неизвестность. Несмотря на зимнюю пору в вагоне было тесно и душно. В единственное открытое окошко едва можно было просунуться. Часа через три поезд остановился на станции. Это была Жмеринка. У дверей вагона вышагивал часовой. Семен вспомнил, как бежал из рабочего лагеря в Якушинцах и решил повторить этот чрезвычайно рискованный трюк. Он посчитал, что до поворота часового проходит семь-восемь секунд. Если с помощью соседей подтянуть ноги к окошку, то за это время можно спрыгнуть на пути и спрятаться под вагоном. Решимость выполнить свой план взяла верх над страхом. Как только часовой отвернулся от окна, Сема схватился руками за оконный проем и спустился на землю. На Семино счастье, мимо проходила бригада местных железнодорожников, которая все видела. Кто-то подхватил юношу под руки: "Не бойся, браток". Отвели Семена подальше от поезда: "А теперь тикай отсюда, да побыстрее!"
Оказавшись в относительной безопасности, Сема огляделся. Невдалеке стоял человек с нашитыми на груди и спине желтыми тряпками. "А ид?". "Йо, йо", - ответил человек. Из разговора с ним выяснилось, что все евреи согнаны в местное гетто. И еще Сема узнал, как незаметно, не попадаясь на глаза полицаям и немцам, пройти туда. В гетто местные еврейские полицейские спросили у Семена, кто он такой, и посоветовали обратиться к председателю общины доктору Гершману, бессарабскому еврею.
Доктор Гершман считал себя великим психологом и знатоком человеческих душ. Сема после грязного вагона и голодной диеты выглядел ужасно и очень походил на беспризорника Мустафу из довоенного фильма "Путевка в жизнь". Гершман дружелюбно расспросил Семена, и тот, ничего не скрывая, рассказал про трагедию в Баре, про лагерь Якушинцы, про Матийков, о побегах из жандармерии в Мытках и из поезда в Жмеринке. Доктор спросил: "Сколько тебе лет, где ты учился до войны?" Сема ответил и не утаил, что был отличником. На что "великий психолог" сказал: "Ты все врешь. С таким идиотским лицом невозможно быть отличником". После приговора "местечкового Ламброзо" Семену ничего не оставалось, как уйти из гетто...".
(Не думаю, чтобы ему удалось далеко уйти. Кто помнит его имя? На пустой полке в Музее Яд Вашем хранят место для его имени... Д.Г.)
Семен Додик, переживший ужасы лагерей в Транснистрии (//forum.md/Diccuss):
"Когда Красная Армия начала освобождать Украину, то вся ее территории до реки Южный Буг была "Judenfrai" - евреи были тотально уничтожены. Всюду были свои Бабьи и Дробицкие яры, расстрельные ямы, противотанковые рвы, заполненные убитыми евреями - мужчинами, женщинами, детьми...
Но когда Советская Армия весной 1944 года форсировала Южный Буг, то стали попадаться города и местечки, где проживали тысячи евреев. В числе таких городов были ...Жмеринка - около 3,5 тысяч... ...спрашивали, как могло случиться, что здесь евреи выжили? Им отвечали: - здесь была Транснистрия, территория под румынским управлением.
На этой территории спаслись сотни, если не тысячи евреев, бежавшие из немецкой зоны оккупации. Впрочем, нельзя было сказать о том, что уничтожения не было вообще. Многие тысячи евреев были заморены голодом и холодом, расстреляны, утоплены. Были организованы гетто. Настоящее огороженное охраняемое гетто было в городе Жмеринка, где, кроме румынской, была также немецкая администрация".
Вот такие, только некоторые, случайно выбранные мной на интернете свидетельства. Их много. Такова правда жизни. Можно ли игнорировать и забыть эту правду?
И когда какой-нибудь Финкельштейн, именующий себя профессором, и забывший, что его родители, польские евреи, по полной прошли Холокост и чудом выжили, чтобы в 1953 году народить этого "профессора", отрицает сам факт существования Холокоста и едет в Иран, к тому "президенту", дабы засвидетельствовать свое почтение к нему...