В 2005 году Амир Орен в газете "Гаарец" написал, что Ицхак Рабин планировал трансфер арабов из Иудеи и Самарии ещё в 1956 году. Сегодня, когда мы знаем, что он разделяет ответственность за процесс "Осло", который мы никогда не простим, вникать во все это совсем не просто.
В апреле 1956 года генерал Ицхак Рабин предложил главе правительства и одновременно министру обороны Давиду Бен-Гуриону использовать возможную тогда войну с Иорданией для изгнания туда арабов Иудеи и Самарии. Он видел, что эта проблема в те дни подавалась решению. Это бы выглядело не особенно гуманно, но война имеет вообще мало общего с гуманизмом. Очевидно, что это уже был не тот Бен-Гурион, потому что он не согласился. В истории вообще мало людей, умеющих создать новый формат. Через 11 лет, будучи начальником Генштаба ЦАХАЛа в Шестидневную войну, Рабин получил возможность частично осуществить задуманное.
Сохранилась докладная записка И.Рабина в правительство, посвященная обстановке в Иудее и Самарии. В ней Рабин говорил: "Мы не хотели бы вновь взрывать мост Алленби. Тем, кто хочет бежать, следует предоставить такую возможность. По моим данным, намечается массовое бегство, по крайней мере, 100 тысяч из примерно миллиона арабов". Эти строчки взяты из 600 страничной книги Ямимы Розенталь, где публикуется более 200 архивных документов, под заголовком: "Ицхак Рабин, глава правительства Израиля. Этапы жизненного пути в документах". Книга посвящена первым 45 годам жизни Рабина до Шестидневной войны, когда начальник Генштаба и трое командующих округами были воспитанниками ПАЛМАХа. Конечно же, это официоз, но личность там видна через протоколы заседаний Генштаба, личную и деловую переписку. Представьте себе, что уже в письме военному атташе в Париже Узи Наркису видны и воинственность и упрямство Рабина в достижении цели, и нерешительность, склонность к колебаниям в критическую минуту, подмеченная ещё Бен-Гурионом, который не назначил Рабина на пост начгенштаба. Накануне отставки, в декабре 1967 года и назначения послом в Вашингтон, Рабин поддерживал идею создания независимого "палестинского" государства. Как и все нынешние деятели, наследники отчеканенного на всех юбилейных медалях И.Рабина, он ошибочно утверждал, что эта идея имеет дополнительные преимущества, так как Израиль получает свободу маневра. То же самое мы услышали в дни депортации евреев из Газы, то же самое пытается сегодня доказать нам Э.Ольмерт с Э.Бараком. Это было бы преимуществом, если бы Израиль не отдал свою Независимость, с которой он не знал что делать, американскому президенту. Руководство Израиля не знало, что делать с этой Независимостью. Они слишком до этого были зависимы. "Египетское рабство" засело в сознании.
На деле же несамостоятельность израильского руководства и постоянная оглядка на "американского партнера" привели к поражению, так как не дали Израилю свободы действий, что и ощущается до сих пор. Уже во времена Л. Эшколя отвергалась возможность аннексии Иудеи и Самарии. Рабин считал, что существует два варианта - возвращение территорий королю Хусейну и создание "палестинского" государства. Так как король Хусейн, как и весь арабский мир, от такого подарка отказывается, оставался второй вариант. И нерешительный Л.Эшколь сказал, что чем больше он над этой идеей задумывается, тем больше убеждается в её неприемлемости. Л.Эшколь видел последствия этого шага. Остальные хотели сначала шагнуть, а потом уже увидеть результат. Почему же так изменился генерал, который в молодости предлагал изгнание арабов? Он изменил свою позицию, став начальником Генштаба. То есть он уже тогда видел себя политическим деятелем, и уже изменил своим максималистским взглядам. В документах видно, как Рабин выступал против передачи Сирии Голанских высот и западной части Синайского полуострова Египту, даже в обмен на мирный договор.
Получается, что за все эти годы идеология политики государства Израиль не претерпела никаких изменений, закостенела, превратилась в догму, в курс, который остается всегда неизменным. Мир меняется, а израильские политические деятели нет, и последствия этого идут только под знаком минус. Как известно этот договор о Синае "прошел" под давлением Америки. И очевидно, зная это, Сирия пробует разыграть сегодня с Израилем ту же ситуацию. На одном из последних заседаний Генштаба, где Рабин ещё председательствовал, Ариель Шарон и другие генералы высказались за сохранение военного контроля над всеми территориями, завоеванными в ходе Шестидневной войны. Тогда они считали, что только так можно обеспечить безопасность государства. Политическое руководство никогда не доверяло выводам своей армии. Там считали, что только они "политики", способны предвидеть, а уж если не предвидеть, то передоверить это право "чужому дяде" за океаном. Израиль передоверил свою безопасность Америке, которая сделала все возможное, чтобы доказать, что она не партнер. Америке во все времена не нужен был сильный Израиль, и она делала для этого все возможное. Ариель Шарон тогда сказал: "Удерживать территории исключительно с целью торга на будущих переговорах, значит подписать себе смертный приговор".
Практика показала, что торговаться по настоящему израильские политики не умеют. В те дни Рабин говорил, что он выступает против промежуточных решений. Он считал, что увеличение арабского населения на миллион человек представляет не меньшую угрозу, чем изменение границ. Вроде бы все правильно, но действия абсолютно неправильные. Не последовательные. Демонстрирующие последовательное отступление со всех занимаемых ранее позиций. В другой речи Рабин отметил: "Те, кто всерьез опасаются противостояния с нами, должны помнить, что единственное условие - ощущение неизбежности. Только в этом случае Израиль может начать войну". В октябре 1965 года Рабин предупреждал офицеров, что организация ФАТХ может стать "спичкой, которая зажжет пожар большой войны". СССР слишком долго подготавливала идеологию "национально-освободительного" движения арабов, для того, чтобы они созрели к террористическим методам войны, для того, чтобы стравить Израиль с арабскими странами. "Пока это наемники, воюющие только ради денег, но я не исключаю, что появится идеологическое движение, выступающее за освобождение Палестины. Партизанская война может стать для нас серьезной проблемой".
И практически, что примечательно, за 40 лет до начала строительства "разделительного забора", в декабре 1966 года Рабин сказал Эшколю: "Вопрос в том, будет ли возведен забор на манер линии Мажино?" То есть, не станет ли он абсолютно бесполезным? В августе того же года, отвечая Ариелю Шарону, предлагавшему, начать войну с Сирией, чтобы прекратить террористическую деятельность и изменить линию границы, Рабин ответил: "Проблема не в завоевании территорий, а в их последующем удержании". То есть он не понимал необходимости заселения земли и строительства на ней самой современной инфраструктуры, чтобы создать ситуацию необратимого явления. То есть он уже ощущал всю временность своих достижений, а реального пути не видел ни он, ни те, кто шел следом, потому что их лишили права размышлять, думать и действовать в интересах государства, используя законы государства. На деле же правительство само являлось первым нарушителем законодательства государства Израиль. Остается только пожалеть, что израильские генералы упустили свои основные победы, когда они могли изменить карту Ближнего Востока. Рабин подталкивал правительство к эскалации на израильско-сирийской границе. Это было до 6-дневной войны. Он предпочитал форсировать события, нежели терпеть провокации, тем более что сирийцы уже тогда использовали против Израиля террористов ФАТХа, как сегодня используют "Хизбаллу" против американских войск в Ираке.
Автор статьи Амир Орен и сегодня считает, что ясно видна роль Рабина в эскалации напряженности и создании ошибочной концепции. Где бы был сегодня этот журналист, если бы Израиль в те дни не предпочел бы форсировать события?